"Гори, гори моя звёзда..."
/старинный русский романс/
* * *
На закате Европы и мира
Посреди мирового вокзала
Тихо пел очарованный странник,
Оставляя последний причал.
А на небе, в дрожанье эфира,
Обречённо звезда догорала.
Пел в ночи одинокий изгнанник,
И никто его не замечал...
" … Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни" (Откр. 2:10).
* * *
В этом мире разбитых зеркал,
Где никто никого не слышит,
Где телец золотой правит бал,
И надежда на ладан дышит,
Словно конь, закусив удила,
Всё плыву я против течения,
Но лишаются смысла дела,
А слова теряют значение.
Только в роще поют соловьи,
Только волны бегут океана
К берегам, где так мало любви,
И так много лжи и обмана.
Только голос с вершин всё слышней:
"Не жалей ни о чём в этой жизни,
Верен будь, до конца своих дней,
Лишь Небесной своей Отчизне!"
* * *
Знаешь ли ты истину одну, -
То, что мир давно идёт ко дну?
Умирает розы лепесток,
Исчезают Запад и Восток,
Уплывают в Арктику киты,
Улетаем в небо я и ты.
* * *
Что такое Запад, мой читатель?
Это только то, что не Восток.
Это когда каждый обыватель
Сам себе учитель и пророк.
* * *
Хорошо быть теплохладным
И сдавать жильё в Отрадном,
Пить вино, не зная горя,
Отдыхать на тёплом море,
Иногда, по вечерам,
Посещать уютный храм
И, желая всем удачи,
Разводить цветы на даче.
Хорошо быть депутатом,
А не зеком и солдатом,
Не тягать руду в бадье.
Хорошо быть Депардье.
Хорошо быть дураком
И не думать ни о ком.
Ни о ком и ни о чём,
Твёрдо зная что почём.
* * *
Ни святых. Ни царей. Ни пророков.
Ни поэтов. Ни честных имён.
Ожиданье неведомых сроков
Окончанья последних времён.
Тишина переполненных храмов.
Всё слышнее биенье сердец.
Одинокий потомок адамов
Примеряет терновый венец.
На Крещенье морозы всё злее.
Спит покрытая льдом Иордань,
И, Господнюю воду лелея,
Кротко ждёт уповающих Нань.
Этой ночью звезда, догорая,
Обронила слезу в полынью.
Снег идёт... На иконы взирая,
Наши дети поют ектенью.
Пятая симфония
Видел я Женеву и Париж,
Эйфелеву башню пресловутую,
На Нью-Йорк смотрел с высоких крыш,
Время шло минута за минутою.
И сияли башни-близнецы,
Целовались на ходу влюблённые,
Шли невесты, матери, отцы
На работу целеустремлённые.
А в огромном парке вдоль аллей
Обдавало запахом акации
Радостных владельцев векселей
Долларом объединённой нации.
И спокойно жизнь людей текла
В зданиях с опорами высокими
Из бетона, стали и стекла,
С лифтами и шахтами глубокими.
Мог ли кто тогда предугадать
Что однажды утром всё изменится,
Будут громко матери рыдать,
И что кто-то никогда не женится.
Может это лишь приснилось мне,
Как упали башни горделивые,
Тот собор парижский весь в огне,
И в дыму иконы молчаливые…
Что ж, пришёл и Запада черёд
Отхлебнуть из чаши беззакония,
Всё слышней звучит из года в год
Чуткого Бетховена симфония.
Тянет ветви липа за окном,
Словно руки к небу предрассветному.
Этим утром вспомнил я о том,
Как вернулся к берегу заветному.
А вокруг - Россия, купола,
Новенькие храмы возрождённые,
И гудят, звенят колокола
В зеркалах небесных отражённые!
Пусть врастают в небо этажи,
Новый Мировой Порядок строится,
Не страшны нам жизни виражи
Если с нами Пресвятая Троица!
«Наступят последние времена, когда девять больных придут к одному здоровому и скажут: ты болен, потому что ты не такой, как мы» (Антоний Великий)
Негромкая песня
Девять больных людей
Говорят, что я нездоров.
Девять злых докторов
Считают, что я лицедей.
А я люблю рассвет,
России небо синее,
И вижу Тихий Свет*,
И в Нём своё спасение.
Вцепляется время тьмы
В горло хваткой стальной.
«Ты не такой, как мы,
Поэтому ты - больной».
А я люблю рассвет,
России небо синее,
И вижу Тихий Свет,
И наше в Нём спасение.
* Све́те Ти́хий (греч. Φῶς Ἱλαρόν) – неизменяемое песнопение вечерни, прославляющее Спасителя Господа Иисуса Христа, явившего человечеству Тихий Свет Божественной Славы Своего Небесного Отца.
* * *
Гитара на твоей стене,
Десяток старых фотографий,
И ровно десять эпитафий
Искавшим истину в вине.
Твои друзья… Их больше нет.
Они ушли, а ты остался,
А может просто задержался,
Чтобы закончить свой сонет.
Пусть музыка ещё слышна
Твоей душе неугомонной,
Но вот за дверью затворённой
Вдруг наступает тишина.
И как усталая струна,
Жизнь обрывается внезапно.
Так умерла твоя страна,
И не вернуть её обратно.
* * *
Опять культура русская в загоне,
Мы - «варвары», мы - «ватники», - «совки».
И в стареньком столыпинском вагоне
Нас снова отправляют «в Соловки».
Когда-то мы всё это проходили.
Хотя сегодня к нам подход иной;
Нас замолчали и отгородили
От зрителя китайскою стеной.
Наш голос не звучит в концертных залах,
На радио и голубом TV.
Нас в толстых не печатают журналах
И, ухмыляясь, шепчут: «C’est la vie».
Но мы творим свои стихи и песни
И, прорывая брешь в глухой стене,
Мы говорим своей стране: «Воскресни,
Ты не должна лежать на этом дне»!
* * *
В храме глумились над Таинством.
Кто-то безумцев венчал.
Ты, поступившись достоинством,
Веру предав, промолчал.
Небо нахмурилось звёздное.
С Небом не стоит шутить.
Бог - это дело серьёзное.
За всё придётся платить.
* * *
Они работают над разрушеньем мира,
Они работают, не покладая рук.
И вот тюрьмою стала вдруг твоя квартира.
Ты видишь всё… Ты не настолько близорук.
Они давно хотят лишить тебя свободы
И превратить в ничто, в послушного раба.
Но ты ведь знаешь, что они лишь кукловоды,
И что совсем не в их руках твоя судьба.
Они и сами - только куклы надувные
В когтях отъявленного древнего лжеца,
Недолговечные игрушки заводные,
Рабы - отлитого из золота тельца.
В конце концов, Тот Кто подвесил - и отрежет,
Уже рукой подать до Страшного Суда,
А разрушители отправятся туда,
Где будет долго слышен их зубовный скрежет…
ПОЭТУ
Вдруг стало темно и безрадостно в мире,
Повсюду засилье уродства и лжи.
А ты - арестован и заперт в квартире,
Отправлен в инéт разгребать миражи.
А впрочем, поэту не так уж и плохо
Сидеть в изоляции дни напролёт:
Есть время подумать, осмыслить эпоху,
Отправиться свежей строфою в полёт.
Не так уж и страшно побыть в заточеньи
Тому, кто Вселенную носит в душе.
Затвор для поэта отнюдь не мученье,
А если с любимой, то - рай в шалаше!
Твори - пусть звучит в мире слово поэта,
Свети - и не будет вокруг темноты!
Ведь тьма - это только отсутствие света,
Кто должен зажечь его, если не ты?!
ТРЕПАНАЦИЯ
Наискуднейшая наследственность,
Плюс мозг, не отягчённый чтением.
И серая, как мышь, посредственность
Глумится над святым и гением.
Вы так не любите Дроздовского,
А также Мáркова и Кáппеля.
И сделали не в «Склифосовского»
Вам трепанацию без скальпеля.
Легко проникли в вашу голову,
Не прибегая к операции.
И ходит в масках (во, как здóрово!)
Страна без Бога и без нации…
МОРОЗНОЕ УТРО (Экспромт)
Вздувались пробки на дорогах
И застывали в забытьи,
А блогеры в своих берлогах
Строчили глупые статьи.
Огромный город просыпался,
И падал снег на тротуар,
Какой-то юноша пытался
В маршрутку втиснуть свой ситар.
Ворона в парке у вокзала,
Почуяв звон волшебных струн,
На прутьях весело гадала,
Вникая в тайны древних рун.
Следя за ней, унылый дворник -
Замёрзший худенький узбек,
Ковидный приспустив намордник,
Жевал засохший чебурек.
Какой-то пьяный бомж с опаской
Смотрел на ехавших в метро,
Скрывая под зелёной маской
Своё трусливое нутро
И, как пророк Иеремия,
Всех к покаянью призывал.
Волной второю пандемия
Его сразила наповал.
Девицы с дутыми губами
Штудировали инстаграм,
Зловеще рядом с куполами
Краснели звёзды пентаграмм,
А где-то там, за океаном
С соперником судился Трамп,
Непримирившийся с обманом…
(Люблю четырёхстопный ямб!)
Земля вращалась еле-еле
Вокруг натруженной оси,
И тихо в храме дети пели:
«Спаси нас, Господи, спаси!»
* * *
Не мечите бисер перед свиньями,
Не дразните вспыльчивых гусей.
И не дайте им вломиться клиньями
В вашу жизнь и поселиться в ней.
* * *
Я уже не пожму тебе руку
И при встрече глаза отведу,
Чтобы ты эту нашу разлуку
Долго прятал у всех на виду.
Я порву с тобой явно, не тайно,
Я пройду мимо - не обернусь.
Ну а если вдруг вспомню случайно -
Может быть за тебя помолюсь.
* * *
Как Моисей водил евреев по пустыне,
Чтобы изжил навеки рабство человек,
Так водит русских по заснеженной равнине,
По всем мытарствам, Сам Господь который век.
Затем, чтоб мы не подчинились тёмной силе,
Давно влекущей мир в погибель, - в никуда,
Чтоб драгоценный образ Божий сохранили
И донесли его до Страшного Суда!
«Православие - не разновидность туризма».
Один мой современник.
* * *
Твой пастырь любимый объездил полмира,
И ты вслед за ним устремилась в вояж
Затем, чтоб купить себе шаль из Кашмира
И праймер особый под свой макияж.
А также, чтоб всласть помолиться у моря
Под дивными сводами южных небес,
Где нет ни забот, ни волнений, ни горя -
Тому, кто однажды из мёртвых воскрес!
И там, где слышны только детские крики,
В тени экзотических пальм и дерев,
«Святыни» Мальдив, Шри-Ланки, Коста-Рики
Откроются взору восторженных дев!
Однажды, так «истово» в Господа веря,
Но счесть не сумев роковое число,
Ты примешь, сестра, начертание зверя
На правую руку и на чело.
А где-то в Перми без проклятого кода
За хлебом старушку не пустят в «Магнит»*.
Как совесть, она у церковного входа
Который уж век всё стоит и стоит…
* Название сети магазинов.
* * *
Маски сброшены,
Лица скошены.
Не видать ни зги.
Давят на мозги
Медициною,
Как струпциною,
Старые жрецы
Новой матрицы:
«Правда - лживая,
Ложь - правдивая.
Жизнь - губительна,
Смерть - спасительна».
Спят монастыри,
Дремлют пастыри.
Волки жрут овец -
Нет у них сердец.
Лишь одна стена
Только - Истина,
Подлинно любя,
Защитит тебя;
У подножия
Града Божия
Ждёт нас впереди -
Господи, гряди!
* * *
Если бы не это время злое,
Ты бы до конца не смог понять
Книгу, что лежит на аналóе,
Ту, что ты пришёл поцеловать.
И, пожалуй, ни за что на свете
Подлинное не узнал лицо
Тех, к кому порою на рассвете
Выбегал радушно на крыльцо.
Отчего так тихо в Божьем храме -
Только звук шагов и треск свечи?
Отчего за синими горами
Плачет ветер в грозовой ночи?
И, волнуясь более чем прежде,
Набегают волны на песок,
И всё также, преданный надежде,
Пульс морей стучится в твой висок?
Поклонись дымящему кадилу,
И о сроках прекрати гадать.
Ты уже сегодня, друг мой милый,
Ни купить не можешь, ни продать.
Только Весть Благая всё же льётся,
Как и раньше, радостной рекой.
Претерпевший до конца - спасётся,
До Суда уже подать рукой!
* * *
Не дай распахнуться бездне,
Захлопни ящик Пандоры.
Помни - бесплодные споры
Опасней любой болезни.
Тебе обещано Царство!
Забудь про страх и невзгоды.
Нету на свете лекарства
Лучше, чем воздух свободы!
* * *
Когда планеты упадут
На солнце, ставшее холодным,
Другие звёзды кров дадут
Усталым путникам голодным.
И разбегутся корабли
По разным уголкам Вселенной
В упорных поисках Земли,
Сравнимой с нашей, незабвенной.
И в глубине иных миров,
На неизведанных чужбинах,
Они настроят городов
В лощинах низких и ложбинах.
Там будут дырами зиять
Далёкие чужие звёзды,
И на вершинах снег сиять,
Орлиные скрывая гнёзда.
И будут странные цветы
Манить под солнцем невесомым,
Невыразимой красоты
И с ароматом незнакомым!
А волны петь наперебой,
Спеша омыть песок горячий,
И над безжалостной судьбой
Смеяться будет хор ребячий.
И так же падать в океан
Там будут грозные кометы,
И птиц последний караван
Стихами провожать поэты…
А стоит ли, - ведь ты здоров,
Кормить фантазии больные,
Несуществующих миров
Ловить сигналы позывные?
Ещё не пройдена черта -
Слепая точка невозврата…
И несравненна красота
До слёз любимого заката!
ВАЛЬС В СТИЛЕ РАГА-РОК
Вечно пьяный джазмен -
Ветер злых перемен
Причитает в трубе
О тебе, о судьбе.
В мире стало темно,
И под вечер в окно
Заглянула сама -
Непроглядная тьма.
Я сижу на полу
В тихом тёмном углу,
Где о чём-то поёт
Мой задумчивый кот,
И дыхание флейт
Совершает свой рейд
Нежной россыпью нот
Под уснувший комод.
Я настрою ситар -
И целебный нектар
Вновь прольётся на мир,
Заполняя эфир.
И не нужно гитар:
Мой волшебный ситар,
Прогоняя мираж,
Оживит антураж,
Из ведических струн
И готических рун,
Из разрозненных строк
Заплетая венок.
И умолкнет джазмен -
Ветер злых перемен
Тот, что плакал в трубе
О тебе и судьбе.
* * *
Когда психически больны
И доктора и пациенты,
А сумасшедшие вольны
Осуществлять эксперименты,
То значит он уже идёт -
Тот самый, главный идиот!
* * *
Опять жрецы могилы роют,
Подвесив мир на волоске,
И цифровую башню строят
На старой шахматной доске.
Опять глупцы с огнём играют
На чёрном босховском холсте.
И недостойно умирают,
Не оживая во Христе…
* * *
Болезни изощрённое коварство,
Врачей суровых каменные лица,
Одно "незаменимое" лекарство,
Одна универсальная больница.
Алтарь. Священник в маске и перчатках
Склонился, как хирург, над Божьим Телом.
На бесконечных форумах, площадках
Все заняты огромным важным делом,
Забыв о том, что смерти нет на свете,
О том, что мы за всё, за всё в ответе,
И прежним мир, увы, уже не будет,
И только Суд последний всё рассудит...
Мы потеряли мир такой прекрасный!
И оказались в мёртвой «зоне красной».
* * *
Бесталанной пацифистской повестью
Отдавая супостату дань,
Люди с ампутированной совестью
Проклинают праведную брань.
Только не по адресу их жалобы.
Призывая к миру жертв войны,
Крысы, очищая трюм и палубы,
Уплывают из моей страны.